Михаил Солодянкин получил звание народного артиста Удмуртской Республики.

В начале карьеры https://dramteatr18.ru/collective/783">Михаила Солодянкина режиссёры пытались ограничить его рамками амплуа романтического героя, героя-любовника, - благо, к этому располагала внешность. Артисты такой фактуры, как Солодянкин – высоченный, длинноногий, тонкий, с выразительным профилем, высоким лбом и огромными темными глазами – в любом театре редкость, в региональном – особенно. Артист «ленивый», удовлетворяющийся лёгким успехом, использовал бы все бонусы, которые даёт ему выигрышная сценическая внешность, и десятилетиями бы играл мелодраматических красавцев, не обращая внимания на неизбежно появляющиеся клише, боясь, что комическая или «злодейская» роль испортят сложившийся имидж. Но https://dramteatr18.ru/collective/783">Михаил Солодянкин – артист настоящий, ищущий. Следуя известной формуле, любящий не себя в искусстве, а искусство в себе. Для него азарт, вызов, суть его профессии – постоянный поиск, развитие, бесконечное расширение границ.

Последние лет пятнадцать подарили нам радость наблюдать, как юный, «подающий надежды» актёр вырастает до действительно большого Артиста, превращается в настоящего Мастера. Такого, который до неузнаваемости перевоплощается в каждой своей новой роли благодаря внутренней работе, владению всем актёрским арсеналом, благодаря собственной личности, которая оказывается надёжным бэкграундом, - а не внешними «костылями» в виде грима, сложных костюмов и прочего. Такого, который каждой своей ролью рассказывает больше, чем можно прочитать в пьесе «с листа». Который убеждает, что Дон Жуан, Остап Бендер, чеховский Тригорин, шекспировский Глостер – именно такие.

Классика и современник

https://dramteatr18.ru/collective/783">Солодянкин – сущий хамелеон. Почти невозможно поверить, что отъявленная сволочь, циник, смотрящий на всех поверх горбинки на своём носу, любующийся, упивающийся собой – своими внешностью и интеллектом, сладострастник в павлиньих перьях (их нет на самом деле, но Солодянкин так откидывает полы камзола отрепетированно небрежным и при этом торжественным жестом, что ты буквально видишь, как раскрывается веером хвост за его спиной) виконт де Вальмон в «Опасных связях» и благородный, прямодушный, с честным и умным взглядом Глостер из «Короля Лира» сыграны одним артистом. «Первый Солодянкин» играет в телесный, чувственный театр, где даже голос с гибкими, капризными, то властными, то просящими интонациями – продолжение физиологии. Он позволяет себе сценическую свободу – бесстыдную, динисийскую, - которой могли бы поаплодировать артисты «золотой эпохи» театра Виктюка. Он возбуждает, соблазняет не столько юную Сесиль или мадам де Турвель, сколько зрителей, - так они точнее поверят, что перед этим Вальмоном не устоять. «Второй Солодянкин» – внешне почти бесстрастный, закрытый, проживающий огромную жизнь внутри себя, и рассказывающий об этой внутренней буре глазами, поворотом головы, плечами (его Глостер то «держит спину», то как будто опадает). В этом «Короле Лире» мало слов, от огромного текста Шекспира режиссер Петр Шерешевский оставил несколько ключевых для каждого персонажа фраз, но Солодянкин рассказывает историю своего Глостера, каждую секунду его присутствия на сцене наполняя чувством собственного достоинства и (поразительно, что это можно выразить не словами и поступками, а всем собой!) порядочности. 

Вообще, Солодянкин безупречно владеет жестом, знает силу малейшего поворота головы, короткого вскидывания подбородка, нервно дернувшегося пальца, «укрупнённых», подчеркнутых лучом софита. Его рисунок роли (практически каждой) – это именно рисунок, естественная, непрерывная, со скоростью 24 кадра в секунду, смена выразительных кадров.

Еще один тонко настроенный инструмент Михаила Солодянкина – голос. Глубокий баритон умеет обволакивать чуть припылённым, теплым темным бархатом или быть отстранённым, как будто пустым изнутри, может источать яд (он стекает вместе с тянущимися гласными в снисходительных интонациях) или нервно сбиваться, пуская петуха.

Кстати, Вальмон в «Опасных связях» - это эволюция Солодянкина в амплуа «профессионального сердцееда и ниспровергателя общественной морали». На несколько лет раньше он сыграл Дон Жуана в «Маленьких трагедиях» Шерешевского. Насколько же они разные! Его Дон Жуан был уставшим от собственного образа жизни человеком, разочаровавшимся, не нашедшем в беготне из одной постели в другую настоящей радости, и всё же продолжающего, - как белка в колесе, только белка умная, желчная, разозлившаяся и испуганная. Жизнь вне нравственных законов опустошает, отбирает смысл, - сыграл тогда Солодянкин. Это читалось в том, как он стоял, устало облокотясь о высокий столик, как взмахивал рукой (отмахивался), как тускло говорил о необходимости соблазнить очередную красавицу. В «Опасных связях» он играет обаяние порока и соблазнительность ума, и до определённого момента – довольного ходом вещей победителя.

Голос Человека

Но в амплуа любовников (пусть и самых выдающихся в европейской драматургии) https://dramteatr18.ru/collective/783">Солодянкина уже давно не запереть. Он так много, и настолько по-разному играет характерные роли, что для некоторой части ижевских зрителей Солодянкин – комедийный артист. Его деревенский сплетник Джоннипатинмайк в макдонаховском «Калеке с острова Инишмаан» (режиссер – Дмитрий Удовиченко) – нелепо разбрасывающий длинные тонкие руки и ноги, вихляющийся как на шарнирах, и такой же «дурацкий» и нелепый в манере говорить – быстро, взахлёб, с нарастающей экзальтацией и театральщиной-балаганщиной, диковато косящий глазом, когда нужно намекнуть собеседникам, что вот сейчас будет самое важное в его рассказе... Умудриться в этой почти буффонаде выдерживать чувство меры, сохранить в своём Джонни зазор для искренней, простодушной человечности, - самое важное, что делает в этой роли Солодянкин. И когда в спектакле в соответствии с пьесой происходит сюжетный твист, и Джонни оказывается не только комичным балаболом, но и едва ли не самым гуманистичным человеком из всей инишмаанской кампании, зритель вслед за первым удивлением понимает, что он угадывал (!) что-то такое в этом персонаже. В эстетике гротескной чёрной комедии Солодянкин умудряется «протаскивать» через все пластические и речевые выкрутасы негромкую и оттого ещё более щемяще звучащую тему маленького человека, в котором все беды и разочарования не убили способность к сочувствию и готовность прийти на помощь даже в ущерб себе.

Наслаждение игрой

Диапазон артиста можно оценить, наблюдая как по-разному он выстраивает-проживает роли в спектаклях сходных жанров. «Визит дамы» (авторский спектакль Петра Шерешевского по пьесе Фридриха Дюрренматта) – еще более черная трагикомедия, чем «Калека…». Обозначенная как панк-кабаре, эта постановка требует от артистов пластической и интонационной выразительности. https://dramteatr18.ru/collective/783">Михаил Солодянкин играет здесь седьмого, восьмого и девятого мужей главной героини, Клары Цеханасьян, - по сути, шутов гороховых при госпоже. И… тут и следа нет от пропащего человека, внутри которого тлеет живой огонёк, как это было с Джоннипатинмайком. Каждый из мужей в исполнении Солодянкина – одновременно лощёная и карикатурная оболочка человека, ходячий болван с оловянными глазами, заводная кукла, конвульсивно дергающаяся и трясущаяся, когда хозяйка, образно говоря, закручивает пружинку завода до конца. Если и возникнет у зрителя жалость к этому существу, то в духе «а ведь когда-то, наверное, это было человеком».

Одна из самых «народных» ролей Михаила Солодянкина – Остап Бендер в «12 стульях» (режиссер – Яков Ломкин). Бендер Солодянкина – первостатейный трикстер, энергичный пройдоха, со сверкающими лукавыми глазами, цепкими длинными пальцами, ртутной подвижностью, поразительной готовностью к сближению (он приобнимает, похлопывает по плечу, подхватывает вокруг талии безо всяких расшаркиваний). Видишь его и сразу веришь, что такой в любую щель влезет, в доверие войдет к кому угодно. Этот Бендер рисуется, но рисовка тут совсем иная, чем у «будуарного павлина» Вальмона из «Опасных связей», - в Бендере читается уличный, пацанский шик, замешанный на романтике приключений. Отсюда – и пружинная пластика бывшего беспризорника, который и на лавочке может выспаться, поджав под себя длинные ноги, и через забор перемахнуть.

Достояние республики

А ещё есть внимательный, собранный Следователь (до чего этот деловитый, негромкий мужчина в потертой кожанке не похож на фрачных господ, переигранных Солодянкиным в почти неисчислимом множестве) в интерактивном спектакле «Ножницы», весь второй акт работающий в диалогах со зрителями и мгновенно реагирующий на самые неожиданные реплики. Взбалмошный, рисующийся как подросток, со своей нелюбовью к женщинам, кавалер Рипафратта в «Трактирщице». Полный нежности и боли Сказочник в «Обыкновенном чуде». А были – тонкий, рефлексирующий Катурян Катурян в «Человеке-подушке», поверхностный болтун Тригорин в «Чайке», импульсивный, громкий профессор Хиггинс в «Пигмалионе», растерянный, как потерявшийся ребенок, Подколесин в «Женитьбе»… Всего – десятки ролей за 18 лет в Русском драматическом театре Удмуртии.

Владеющий профессией, обладающий тонкой интуицией и вкусом, серьёзный, глубокий, при этом азартный, готовый к любым экспериментам артист, – такой, как Михаил Солодянкин, - становится идеальным исполнителем в руках умного режиссёра, которому есть, что сказать. Ижевские спектакли многократного номинанта «Золотой маски» Петра Шерешевского состоялась как цельные, выразительные художественные высказывания потому, что «трансляторами» режиссерских идей стали артисты Русского драмтеатра Удмуртии, в том числе https://dramteatr18.ru/collective/783">Михаил Солодянкин. Но, что не менее важно, Солодянкин оказывается одним из тех артистов, кто способен на своём сценическом обаянии (и на придуманных для роли «детальках», на умении наполнить персонаж жизнью) «вытащить» спектакль неудачный, банальный (без таких, вероятно, не обходится ни один репертуарный театр). Собственная планка мастерства, требований к себе и (не будем стесняться этого слова) таланта такого артиста приподнимает общий уровень спектакля, какого бы жанра, эстетического стиля, интеллектуального уровня он ни был.

Фактически, уровень ижевского театра задаётся и поддерживается в общем-то небольшим числом артистов, и Михаил Солодянкин - одна из тех опор, которые (наряду с «золотомасочными» номинантами, народными артистами Удмуртии Николаем Ротовым и Юрием Малашиным) его поднимают на абсолютно универсальную, не провинциальную высоту.

Автор: Анна Вардугина

Фото: Сергей Рогозин

https://udmpravda.ru/wp-content/uploads/2021/11/up_44_11_11_2021_rgb_compressed.pdf">Удмуртская правда, 2021, 11 ноября