В соцсетях периодически оживает тред в духе «А вы никогда не пытались взглянуть на /известное произведение/ с точки зрения /второстепенный персонаж/? На «Иронию судьбы» с точки зрения Ипполита, Гали и заливной рыбы, «Властелина колец» с точки зрения Радагаста и орлов, и так далее. Когда-нибудь кто-нибудь наверняка развернуто предложит посмотреть на «Анну Каренину» с точки зрения Стивы, Вронского и Сережиной няни (а, может, уже предложил). Взгляд Алексея Каренина предлагает Василий Сигарев: его пьеса безупречно стилизована под язык романа, но по сути современна. Ее живую и болезненную тему – право человека на несоответствие общественному стандарту – сегодня часто обсуждают именно в контексте гендера. И среди справедливых рассуждений о том, что «женщина не обязана соответствовать стереотипам» звучит иногда «и мужчина тоже!». 

Спектакль https://dramteatr18.ru/collective/3652">Константина Солдатова в Русском театре – история вневременного Каренина, слегка застрявшего между «родным» 19 веком и 21-ым. Вроде бы он шагнул уже в день сегодняшний, но каким-то дальним эхом отзываются пышные наряды да упоминания карет. Алексей Каренин по-прежнему видный чиновник, обитает в просторном светлом кабинете с большими прямоугольными проемами в стенах (сценография https://dramteatr18.ru/collective/3809">Арины Слободяник). Упорядоченная жизнь в упорядоченном пространстве. По требованию туда вносят все необходимое: от кровати до прорицателя Ландо. Неторопливо, медитативно разворачивается история об обретении человеком гармонии: с возрастом, ситуацией, с другими людьми. Алексей Каренин постепенно открывает для себя право быть собой: не блестящим широкоплечим офицером Вронским, не похмельным красавцем Стивой, а собой – пожилым, уставшим, слабым, одиноким.  

«Алексей Каренин» - это бенефис https://dramteatr18.ru/collective/768">Юрия Малашина. Актер, конечно, гораздо старше «литературного» Алексея Александровича, но это закономерно: ни у кого сегодня не повернется язык назвать мужчину в возрасте «реального» Каренина стариком. Фокус в том, что и к герою Юрия Павловича такое определение вряд ли применимо. Это вдвойне обостряет конфликт: Каренин действительно немолод, но он полон мужского обаяния, даже магнетизма, элегантен и по-прежнему хорош собой. Совершенно понятно, что привлекало в нем современную Анну (https://dramteatr18.ru/collective/814">Екатерина Саитова). А закрутившийся роман с Вронским (https://dramteatr18.ru/collective/787">Игорь Василевский) … охладевают ведь женщины к мужчинам, во всех отношениях интересным. 

Мир мужчины, у которого есть все составляющие социального успеха (должность, красивая молодая жена, сын), начинает постепенно разрушаться. Каждое столкновение с окружающими обнаруживает новую брешь в броне Каренина, очередную мучительную уязвимость. В одной из первых сцен Анна остается равнодушной к его недвусмысленной нежности. Поздно: чувственность, которая, вопреки стереотипам о герое, есть в Каренине, больше не востребована. 

Сережа, сын, по-детски непосредственный и не по-детски ироничный, нечаянно ранит отца, в большей степени не словами, но наивностью и легкостью, которая давно утрачена взрослым человеком. Никита Пенкин, юный исполнитель роли Сережи, держится на сцене уверенно и гармонично работает в паре с Юрием Павловичем. Простые и будто бы глупые детские вопросы вдруг обретают глобальную, почти вселенскую значимость. «Чего же ты на ней женился – на такой сильной?».

Еще есть Стива (https://dramteatr18.ru/collective/783">Михаил Солодянкин), у которого растерянный Каренин хочет просить совета и помощи, живо занимает вопрос потенциального развода, но совсем с иной стороны. Плащ в стиле Burberry (так Стива приходит на скачки) лучше сохраняется, когда твой зять – надежда и опора отечества. И кутить безудержно, настолько, что поутру необходимы темные очки, как-то проще. Но Стива со своим небрежным «Гляньте, с кем я!» ничего не может сделать для починки сломанного механизма. 

Еще есть доктор (https://dramteatr18.ru/collective/810">Вадим Порошин), и в буквальном смысле слова загоняет пациента в угол. Почти жизнерадостно констатирует факты – отнюдь вы не Самсон, да и бицепса не наблюдается (в этот момент Юрий Павлович аккуратно прикрывает предплечья рубашкой: доктор может говорить что угодно, а артист находится в блестящей физической форме). 

Ещё есть адвокат (https://dramteatr18.ru/collective/3">Антон Петров) с заранее заготовленным набором вопросов. Это рутинная работа, он обязан их задавать, но в интонациях – неприкрытый цинизм любопытства. Известный чиновник подает на развод, в чем же дело: жена наставила ему рога, или же он больше не способен удовлетворить ее в постели? Никто не способен проявить в отношении к Каренину хотя бы минимальную деликатность, а человек ломается от каждого вторжения. И во втором действии отчаяние Каренина становится криком и признанием одновременно: «Вы зачем меня топчете? Я старик! Я старик! Я старик!». 

Говорить о том, как работает Юрий Павлович на сцене, значит, подбирать очень много слов в превосходной степени, и все равно в итоге остаться недовольной, поскольку мастерство его выше эпитетов и похвал. Жаль, нельзя смотреть этот спектакль, мигрируя по залу: издалека, чтобы видеть общую картину и пластический рисунок. И вблизи – чтобы различать детали того, как ведет Юрий Малашин линию своего героя, мягко и плавно. По чуть-чуть разрушая образ мужчины как «вещи в себе», уверенного, сдержанного. И так же постепенно замещая его новым Карениным – любящим, прощающим, внимательным к сыну и к себе. Грандиозная работа, справедливо отмеченная критиками «Золотой маски» при включении спектакля в Лонг-лист 2021. Да и в принципе, отмеченная любым зрителем, имеющим глаза и сердце. 

Удачно придумана режиссером «свита» Каренина: оттеняет его самого и в целом весь порядок дома. Четыре бравых молодца при Алексее Александровиче и слуги, и охрана, и няньки для Сережи – коллективно играют с ним в футбол и прятки. Все в черном, строгом, как и сам Каренин. В этой «застегнутости на все пуговицы» находится отправная точка для измены Анны, подчеркнуто женственной и сексуальной. Не может такая женщина жить в подобном миропорядке. Трагедия в том, что меняется порядок ценой ее ухода. При этом из мыслей (и, вероятно, из сердца) Каренина она никуда не исчезает, чему свидетельствуют крупные планы видеоинсталляций. Вот Анна улыбается, вот проводит рукой по спине – красивые изгибы женского тела. Она всегда здесь, всегда с ним, даже если уходит к Вронскому, даже если уезжает в Италию, даже если поезд… 

Параллельно с линией Алексея Каренина выстроена еще одна – княжны Лидии Ивановны (https://dramteatr18.ru/collective/773">Ольга Слободчикова). Как и Каренин, она наглухо «застегнута», носит брючный костюм, предана и верна Алексею Александровичу. Ее метаморфоза – в разрешении себе выйти из давно назначенного удобного образа «друга и товарища». В первом действии она старательным многословием о христианском долге уговаривает прежде всего себя, а вовсе не Каренина: просто долг, ничего личного, просто долг. А в последнем позволяет себе простые и честные формулировки – «любовь моя к вам самая естественная». Каренин комически беззащитен перед ее напором, но в этот момент оба они позволяют себе быть собой. Она – страстной женщиной, измучившейся без любви взаимной, любви физической, он – растерянным мужчиной, на которого внезапно свалились чужие чувства. 

Медитативный звукоряд спектакля к финалу сменяется джазом. Рождается картина всеобщего умиротворения – возможно, сна? – где для всех находится место. Негромкое торжество примирения со своими ошибками, страстями, заблуждениями, потерями, радостями и несчастьями – радостный сон современного человека.

Автор: Irina Vinterle

https://www.facebook.com/irina.vinterle/posts/4304556552943918">Страница Irina Vinterle на Facebook