В юности у него был выбор: поехать в Ижевск или Питер. Он рассудил: если ты хороший актёр, то неважно, на какой сцене играешь. Так Юрий Малашин определил свою судьбу, а она сделала так, что все главные роли в своей жизни он сыграл именно в Ижевске.

Перед генеральным прогоном нового спектакля «Алексей Каренин», где Юрий Павлович исполняет главную роль, после снятия ограничений на работу театров мы встретились с ним, чтобы обсудить премьеру и поговорить о творчестве.

Бенефис

- Роль Алексея Каренина - ваша бенефисная роль. Почему именно этого героя вам захотелось сыграть?

- Во-первых, я очень люблю роман Льва Толстого «Анна Каренина». И пьеса Василия Сигарева мне тоже показалась очень интересной. У драматурга свой вариант, своя трактовка, свой взгляд на жизнь Алексея Каренина, на обстоятельства и окружающих его персонажей. Он развил на основе романа Толстого свою историю.

- Неоднозначная фигура, согласна. С одной стороны, его Каренин очень сильный человек, но порой выглядит и ведёт себя как слабый….

- Именно этим он мне и понравился: он очень разный. И обстоятельства, в которые он попадает, - это крайние обстоятельства, это испытание для человека. Каренина, уже не молодого человека, бросает любимая жена - его единственная и последняя любовь. Всё это обостряет чувства, меняет поведение, движет поступками. Сыграть человека, который проходит такое испытание, - это возможность что-то осознать и в своей жизни…

- Режиссёр Константин Солдатов сохранил атмосферу пьесы Сигарева, которая вам показалась интересной?

- Конечно, у режиссёра свой взгляд на материал, его спектакль ни в коем случае не иллюстрация пьесы. Много неожиданных для меня поворотов, интерпретаций тех или иных сцен и диалогов. Но мне интересно его видение материала, я его понимаю и принимаю.

Над ролью работал с удовольствием. Так бывает, когда с режиссёром глядишь в одну сторону. К сожалению, такое понимание складывается не всегда, но сейчас как раз тот случай.

Хотя я практически каждый репетиционный день полностью находился на сцене, не чувствовал себя уставшим. Для меня это первый признак того, что роль идёт. Не было внутреннего опустошения, которое неизменно возникает, когда пытаешься побороть свои сопротивление и несогласие. Преодолевать этих «демонов» не просто эта борьба опустошает, работа над ролью выматывает.

А я если чувствую себя легко, в конце рабочего дня ощущаю усталость, но не выматывающую и болезненную, а творческую, - значит, работа идёт правильно. Кому-то, может быть, наоборот, нужно быть вымотанным, но мой внутренний компас таков.

- Пандемия заставила надолго отойти от работы. Репетиции «Алексея Каренина» начались в январе, а продолжились только летом. Как такая ситуация сказалась на актёрах?

- Однозначно, что-то изменилось, не только по отношению к этому спектаклю, это касается работы в целом. Пока не могу точно сформулировать, что именно. Появилось ощущение ценности работы. После такого длительного перерыва ты начинаешь острее на всё реагировать, больше ценить общение, внимательнее относишься ко всему происходящему.

Понимаешь ценность момента, жизни здесь и сейчас. И хочется делать всё, не откладывая на завтра.

Классика, актёр и режиссёр

- Вы сыграли почти всю классику. Кто из героев вам ближе всего? Какие роли любите чуть сильнее остальных?

- Те роли, которые играю, как правило, я их все люблю. Потому что без этого чувства вообще нельзя выходить на сцену. Это часть профессии - полюбить персонаж, в котором тебе что-то не нравится. Если не можешь, будут только мучения: твои и зрителей. Потому что из зала видно всё.

Конечно, есть материал, который наиболее тебе близок, в котором ты наиболее можешь себя выразить. Для меня это были спектакли Петра Шерешевского: «Маленькие трагедии», где я играл Сальери, «Прянички», «Визит дамы». Последний спектакль был очень сложный и творчески, и физически. Нужно было передать все те глубокие трансформации, которые происходят с персонажем, сосуществовать на сцене с огромным крупным планом, снятым на видео, и выдержать многочасовое статичное положение. Задачи были сложные, но решать их было невероятно интересно.

- Наверное, ни один актёр не может миновать Чехова. Как вам ваш Евгений Сергеевич Дорн и «Чайка» Сергея Павлюка?

- Я к этому спектаклю отношусь отстраненно. Несмотря на то что роль эту любил, я не был согласен с режиссёрским видением этой пьесы. Мне казалось, что его решения не раскрывают замысел Чехова - по крайней мере, раскрывают иначе, чем чувствую я. Но это видение режиссёра, тут уж было не мне решать.

- Сами ставите спектакли? Что для вас интереснее: режиссура или актёрская игра?

- Ставлю. Сейчас это в основном детские постановки. Режиссура и актёрское мастерство - две абсолютно разные профессии, хотя где-то они пересекаются. Когда ты актёр, ты занимаешься только собой, своим поведением на сцене, стараешься как можно точнее выразить персонаж. Когда ты режиссёр - несёшь ответственность за весь мир на сцене.

Последнее время меня режиссура привлекает больше, но как актёр я имею больше опыта, рука набита лучше, больше ремесла. И потом, сложно отказать себе в удовольствии сыграть хорошую роль и ощутить радость общения со зрителем. Это ни с чем не сравнимо, когда ты можешь воздействовать на зал, держать его. В этом своя магия. Это как наркотик. На тебя смотрят, тебе внимают, ты можешь манипулировать вниманием, готовить зрителям свои ловушки и радоваться, что они снова в них угодили.

Не космонавтом

- Вы с таким упоением об этом говорите. Но неужели с детства хотели быть актёром, когда все мальчики мечтают стать космонавтами или военными?

- Так получилось, что лет с 12-13 я уже знал, что хочу быть актёром, хотя внешних предпосылок к тому никто не видел. Я родился в Ревде Свердловской области, театров там не было, телевидение только начинало развиваться, родители к сцене не имели никакого отношения. Но у нас были уроки литературы, где мы читали пьесы по ролям. Помню, особенно мне удавалась роль Хлестакова - все просто умирали от хохота. Вот тогда во мне желание играть стало формироваться. Потом я попал в драматический самодеятельный коллектив и почувствовал уверенность: это моё.

Конечно, получив аттестат, я поехал поступать в Свердловское театральное училище. Прошёл два тура и провалил третий. Актёрское мастерство оттачивал в армии - в Морфлоте на Камчатке. После этого была новая попытка, на этот раз удачная.

Так получилось, что тогда приехал в Свердловск Ленинградский театр имени Ленсовета. И Игорь Петрович Владимиров, руководитель театра, организовал просмотр юношей на свой курс в Ленинградский театральный институт. Меня тоже пригласили пройти прослушивание. Помню, пришёл я в назначенный день и увидел во дворе Свердловского драмтеатра (где проходил конкурс) целую толпу парней, как в военкомате. На курс Владимирова отобрали только троих счастливчиков. Я вошёл в это число.

Вернулся домой, рассказал маме, а она в слёзы. Нам и Свердловск-то казался центром мира, а уж Ленинград и вовсе не из этой вселенной. Я уступил маме, отказался от поступления в северную столицу, стал учиться в Свердловске.

Но история имела продолжение. Уже заканчивая институт, я вдруг снова получил предложение от Игоря Петровича. Один мой однокурсник поехал пробоваться в Ленинград. Там он представил наш студенческий отрывок по Шекспиру, в котором он играл Яго, а я Отелло. После исполнения сценки, его спросили, кто играет ревнивца. Он назвал мою фамилию. И оказалось, что Владимиров меня помнит и в этот раз ждёт в Ленинград. Однокурсник, вернувшись в Свердловск, нашёл меня и рассказал о свалившейся радости. Но опять было, но…

К тому моменту я уже получил приглашение от Александра Андреевича Блинова работать в Ижевске. Он учил меня два курса, и подвести его мне было совестно. Тогда я рассудил так: если ты хороший артист, то ты везде артист. И это был мой выбор.

КСТАТИ!

Юрий Павлович Малашин - заслуженный артист Российской Федерации, народный артист Удмуртской Республики и номинант премии «Золотая маска».

Автор: Кристина Шрамковская

Известия Удмуртской Республики 27.08.2020