Спектакль-триллер https://dramteatr18.ru/collective/826">Владимир Золотарь «Инспектор на десерт» ни в коем случае не стоит встречать по «одежке» - типичному названию комедии положений. Понятно, что театр в последний момент отказался от оригинального названия пьесы, чтобы не заставлять зрителя в кассе тренировать дикцию, выговаривая «Рейвенскрофтские убийства», но и в таком противоречащем жанру названии сокрыта загадка, которая откроется только тому, кто разгадает режиссерский замысел.

В России чаще всего ставят «Рейвенскрофт» Дона Нигро, как комедию положений или иронический детектив: к выбору жанра режиссеров подталкивает «анекдотический» сюжет про пять сексуальных женщин и одного старого занудного инспектора.

Нет причины, по которой материал бы не вписался в репертуар любого провинциального театра, где классический костюмный детектив с фривольной начинкой «заходит» публике на ура. 

Режиссер Владимир Золотарь увидел в этом «самоигральном» тексте со всеми атрибутами черной комедии сильнейший внутренний конфликт инспектора Раффинга с самим собой. Персонаж Броневого в «Формуле любви» говорил, что «Голова предмет темный и исследованию не подлежит», но Золотарь как прозектор препарирует сознание и подсознание Джона Раффинга, создавая не «убойную» комедию в антрепризном ключе про «пять на одного», а нуарный триллер в викторианском стиле и лучших традициях мастеров саспенса.

Атмосферу в спектакле диктует свет https://dramteatr18.ru/collective/881">Александр Рязанцев: интерьеры замка Рейвенскрофт, куда приезжает расследовать убийство Раффинг кажутся загадочными интерьерами «Левиафана», на котором Эраст Фандорин плывет на свою дипломатическую службу.

Сравнение двух этих героев не случайно: Владимир Золотарь и художник-постановщик https://dramteatr18.ru/collective/4383">Ирина Долгова сделали Раффинга похожим на своего русского коллегу: он, как и Эраст Петрович, обладатель элегантной седины и «как денди лондонский одет» в безупречного покроя «тройку». За внешним сходством героев прослеживается и внутреннее: рассудительность Раффинга граничит с «эмоциональной инвалидностью» Фандорина.

Столкновение рационального мужского ума и иррационального женского умноженного на пять происходит в первой сцене. В доме, где произошло, предположительно, убийство слуги, единственного мужчины в Рейвенскрофте, все подозреваемые женщины от мала до велика не готовы отвечать на вопросы инспектора честно. 

«Зачем искать виноватого? Зачем доказывать и наказывать?» 

Почему так важно, кто виноват?

Для Раффинга, которому чуть за сорок, потерявшего жену, эти вопросы становятся основными триггерами для исследования себя и за этим исследованием Владимир Золотарь предлагает проследить зрителю. Для мужчины, который всю жизнь делил мир на «черное» и «белое» и был неспособен к состраданию, рейвенскрофтское дело становится точкой отсчета новой жизни. Неутомимый искатель правды, он находит правду или оправдание только внутри себя.

То, что спектакль прекрасно «застроен» режиссером ясно уже на первых показах. Он четкий, логичный, выверенный как часы того самого инспектора, хотя работа выпускалась еще в карантин и перенесла срочную замену актера перед премьерой.

Для https://dramteatr18.ru/collective/3">Антона Петрова, чей Раффинг несомненно моложе своих коллег, роль рефлексирующего инспектора полиции стала первой большой работой после Треплева, как по объему так и значению, обозначив подвижность игрового возраста. Если позволить себе помечтать, то уже можно представить его чеховским Соленым или доктором Астровым, брехтовским Мэкки-Ножом и шекспировским Макбетом.

Его несомненно сложная актерская работа в «Инспекторе на десерт» пока обладает некоторой функцональностью, но можно предположить, что Раффинг со временем превратится из героя-функции в обьемного персонажа с внутренней динамикой характера и таинственным прошлым.

Таинственность и интимность происходящего подчеркивается в спектакле работой актеров с микрофоном-гарнитурой, в котором совершенно иначе звучат обертоны голоса, поэтому зрители, сидящие дальше девятого ряда едва ли усомнятся, что приятный глубокий баритон инспектора принадлежит человеку моложе сорока. На сайте театра кто-то из зрителей уже сравнил голос https://dramteatr18.ru/collective/3">Антона Петрова с голосом Сергея Чонишвили, и это сравнение действительно имеет место быть.

Мешают неутомимому Джону докопаться до правды и помогают обнаружить себя в мире, который не поддается логике, пять прекрасных женщин: Миссис Рейвенскрофт (https://dramteatr18.ru/collective/785">Елена Мишина), ее дочь Гиллиан (https://dramteatr18.ru/collective/4294">Анастасия Корень), гувернантка Марси (https://dramteatr18.ru/collective/814">Екатерина Саитова), служанка Долли (Александра Новикова) и кухарка Миссис Френч (https://dramteatr18.ru/collective/776">Ирина Дементова).  

Можно предположить, что всем актрисам режиссер поставил задачу играть убийцу, именно поэтому спектакль получился таким захватывающим внимание, каждая актерская работа достойна отдельного разговора. И странноватая Гиллиан Анастасии Корень, которая не так проста как кажется и решительная Марси, и забавная Долли и сексуальная миссис Рейвенскрофт - они то союзничают с инспектором, то соперничают, окончательно ставя его ясный ум в тупик.

В чем разгадка этой детективной истории, которая за пять минут способна трансформироваться из классического детектива в чистый сюр, в котором живут призраки, с неба падают детские мячи и кабинет превращается в океан у берегов фоменковской Иллирии и обратно? 

О версиях пишет Irina Vinterle в своем тексте.

Даже жаль, что увидеть этот очень красивый спектакль могут только жители Ижевска, а ведь Нижнему Новгороду давно не хватает нового костюмного детектива!

Посмотрите какие интересные фотографии, как они передают атмосферу!

Автор: Полина Зонова

https://www.facebook.com/polina.zonova.1">Страница Полина Зонова на Facebook