https://udmurt.media/articles/kultura-i-turizm/1194/">Информационное агентство Удмуртия 14.12.2015

Русский драматический театр Удмуртии отметил 80-летний юбилей необычной премьерой 

Спектакль-праздник

Комедию итальянского драматурга Карло Гольдони «Слуга двух господ» на сцене Русского драматического театра поставил главный режиссер Петр Шерешевский, известный особенным прочтением классики. Ижевскому зрителю он знаком по спектаклям «Вечера на хуторе близ Диканьки», «Прянички» и «Маленькие трагедии». Последний, кстати, представлен сразу в четырех номинациях главной театральной премии России «Золотая маска».

Отношение ижевских театралов к постановкам неоднозначное: неизбалованный подобными спектаклями зритель не всегда принимает режиссерскую интерпретацию. Например, в «Вечерах…» Гоголя ведьма Солоха — на самом деле вспыльчивая учительница литературы, а герои пьесы «Скупой рыцарь» из пушкинских «Маленьких трагедий» выясняют отношения на скандальном ток-шоу, которое транслируется на множестве телеэкранов.

Если к классике русской литературы российские зрители относятся с большим трепетом и часто не готовы к вольному прочтению произведений, то с итальянской драматургией все гораздо проще. Риск услышать обвинения в адрес спектакля «Слуга двух господ» минимален. Произведение Гольдони в школе не изучают; оно кажется простым и не таящим в себе скрытых смыслов. Возможно, поэтому к своему юбилею театр взял именно такую пьесу — легкую, игровую, созданную в эстетике так называемой комедии дель-арте (итальянская комедия масок). 

 Исторически комедия дель-арте, возникшая в Италии в XVI веке — это предшественница профессионального театра. В основе комедии масок был условный сюжет, актеры играли типичных героев (отсюда и маски), а реплики и мизансцены строились на импровизации. Сегодня дель-арте существует, скорее, как тренинг по актерскому мастерству для студентов театральных училищ. Профессиональные театры обращаются к этому формату, когда перед коллективом встает необходимость встряски, обновления. Или есть повод для праздника, как в случае с Русским драматическим театром.

Импортозамещение

В оригинале «Слуги двух господ» действие происходит в Венеции. Это история слуги Труффальдино (Максим Морозов), который, желая побольше заработать, служит одновременно двум господам, скрывая это от обоих. Параллельно с основной сюжетной линией в пьесе развивается несколько любовных, а в финале каждая из трех пар возлюбленных воссоединяется.

Но Шерешевский перенес место действия из Италии на российский курорт, создав антураж, узнаваемый всеми, кто хотя бы однажды отдыхал на юге России. Это стало почти пророчеством: когда начиналась работа над постановкой, еще никто не знал, что для россиян вдруг станут недоступными их любимые курорты — Турция и Египет. Намеренно отказавшись от Италии, режиссер как будто отдал дань теме импортозамещения: курорты Италии ничем не отличаются от наших. Или у нас ничуть не хуже, чем под римским солнцем — кому как нравится.

Сцена — это береговая линия. На заднем плане — манящее синее море, по бокам — внешние стены гостевых домиков, выкрашенные белой краской. Но романтичный южный пейзаж в какой-то момент сменяется аккуратно остриженными кипарисами в горшках и скульптурами девушки с веслом — пожалуй, наиболее популярной парковой скульптурой советских времен (художники Мария Лукка и Александр Мохов).

На шезлонгах загорают немолодые женщины. Они листают глянцевые журналы и переговариваются между собой, обсуждая все, что происходит на сцене. Например, когда в воздухе раздаются выстрелы, слышно: «Говорила же, в Крым надо ехать». Когда действие на секунду останавливается, женщины одна за другой спешат к микрофону и обращаются в зал: «Кой-чертменя заставил вселиться в этот отель! Я платила за номер с видом на море, а получила вид на сад» или «Вместо того чтобы культурно развиваться, я вынуждена ходить по музеям». Их комментарии кажутся зрителям настолько живыми, что большинство из реплик вызывает у сидящих в зале понимающий смех: трудно не узнать в этих дамах туристок, для которых скандалы и препирания — любимое развлечение на отдыхе.

Мужчины, сидящие за столом в шашлычной, разговаривают с кавказским акцентом и активно жестикулируют. Шашлык на мангале жарит человек, вымазанный белый краской. Вообще-то он «работает» живой скульптурой Купидона, с которой любят фотографироваться приезжие. А подрабатывает здесь же, на набережной — в шашлычной, нанизывая на шампур плюшевые сердечки.

Тем не менее, итальянский колорит в спектакле имеет место: звучат музыкальная тема из фильма «Крестный отец», песня «Памяти Карузо» Лучано Паваротти, «Confessa» Адриано Челентано и другие композиции, которые ассоциируются с Италией. Гротескно выведена и итальянская мафия. Сильную эмоцию — будь то гнев или восторг — мафиози выражают, с упоением стреляя из автоматов и пистолетов. Однако, если не забыть, что на сцене воссоздан черноморский курорт, невольно задумываешься: а итальянцы ли это?

«Чайка» и «Гамлет» на одной сцене

Спектакль вобрал в себя множество реминисценций — использования элементов других литературных произведений. От выстрелов мафиози на землю падают чайки. Меланхоличный Сильвио (Игорь Василевский), который в дель-артепредставляет собой тип пассивного влюбленного, произносит реплику из чеховской «Чайки», берет труп птицы в заложники и угрожает застрелить ее. Потом Сильвио ходит с черепом и произносит монолог Гамлета («Быть или не быть»). Когда он размахивает пистолетом, то напоминает отчаявшегося Карандышева, который вот-вот выстрелит в Ларису — ну, точно кадр из Жестокого романса». Комичный образ юноши стоит в одном ряду с Карандышевым, Тригориным, Гамлетом, тем самым трагично-философское восприятие этих литературных типов словно нивелируется: они раскрываются совсем с другой стороны.

Спектакль буквально напичкан аллюзиями на культурно-исторические явления и отсылками к небезызвестным личностям. В сцене, когда Панталоне (Андрей Демышев) с подносом фруктов заходит уговаривать Клариче (Екатерина Саитова) выйти замуж, угадываются кадры «Кавказской пленницы» Гайдая. Экспрессивный Флориндо (Михаил Солодянкин) очень похож на Сальвадора Дали: фирменные усы, глаза навыкате, экспрессивность. А переодетая в мужчину его возлюбленная Беатриче (Екатерина Логинова) внешне напоминает Игоря Николаева. И когда она начинает петь «Выпьем за любовь», догадка подтверждается. Или вот еще, из политической жизни страны: едва доктор Ломбарди (Николай Ротов) ныряет в море, как тут же достает из глубины амфору возрастом более двух тысяч лет (в 2011 году Владимир Путин поднял со дна Таманского залива две амфоры VI–VIII веков до нашей эры). В амфору Ломбарди наливает вино, угощает Панталоне, а потом они картинно воспроизводят знаменитый брежневский поцелуй.

Если в первом акте комедия только «набирает обороты», то во втором — раскрывает весь свой потенциал. Комизм и острота достигаются как раз благодаря обращениям к известным литературным произведениям, фильмам, нашумевшим явлениям жизни. Все, как и полагается, завершается торжеством в честь влюбленных — они становятся участниками фестиваля в Сан-Ремо, танцуют и поют. Правда, горящее огоньками «San-Remo» иногда прочитывается как «Сочи» — ведь фестивали, собирающие всех звезд, теперь проходят там.

Лучшего финала — фееричного, яркого и зажигательного — для юбилейного вечера вряд ли можно было желать. Комедия получилась по-бахтински карнавальной, и не только из-за сюжета. Карнавал — это еще и борьба со старым мироустройством, в конкретном случае — с предрассудками, которые касаются отношений зрителя и спектакля. Эта постановка своим появлением в Русском драматическом театре провозглашает: качественная, умная комедия может быть любима публикой не меньше, чем глупая, где в основе лежат фарс и шутки на грани фола. Кажется, театр можно поздравлять не только с юбилеем.